22
" В сорок четыре ты становишься прозрачным, как стрекозиное крыло. Те, кто моложе, не видят тебя, потому что в их поле ты больше не воин, твои ножны рассохлись, твой опыт раздражает, твой скепсис невыносим. Те, кто старше, не видят тебя, потому что ты еще зелен и много о себе воображаешь, ты только начал свой побег из острога надежд, из тундры зависимостей, еще не вышел на сухой простор, где ветер носит семена одуванчика, растет верблюжья колючка и никто не станет за тебя воевать. "
― , Царь велел тебя повесить
25
" Женщины бывают на удивление жестокими в своих выдумках о себе самих, такого и злейший враг не придумает. Жестокость - вообще занятная штука, это что-то вроде божественного штрих-кода, по ней видно цену и силу человека, но видно только тому, кто умеет читать код. Вот с талантом, пожалуй, посложнее: мне представляется прожектор, вроде того, что бывает в тюремном дворе или в ночном клубе, выхватывающий случайного человека острым слепящим лучом из темноты. Некоторых сколько угодно высвечивай, они останутся темными сгущениями, равнодушно бредущими в сумерках, но есть такие, что сразу вспыхивают, запрокидывают голову и долго вертятся волчком под надрывную флейту и барабаны "
― , Царь велел тебя повесить
26
" Не слишком-то много я помню, верно? Ну и ладно. Тому, кто пишет, необязательно помнить, как все на самом деле было, ведь он владеет мастихином, которым можно не только смешивать охру с белилами, но и палитру поскрести, почистить лишнее. А если заточить как следует, то и убить, пожалуй, можно". "
― , Царь велел тебя повесить