Home > Author > Николай Эппле
1 " Упорствование в стремлении оправдать Сталина эффективностью управления и экономическими успехами; призывы «не ворошить прошлое», дабы не разрушить с таким трудом добытую «стабильность»; отказ признавать реальное число жертв, хотя эти цифры в значительной мере установлены, вообще настойчивое предпочтение мифов реальности — все это защитная реакция, рациональная только отчасти.Чтобы защититься от тяжести сталинского наследства, индивидуальное и общественное бессознательное ищет заслоны, схроны, лазейки, выстраивает сложные механизмы дистанцирования и остранения, зеркалит обращенные к нему вопросы и обвинения, упрекая во внутренних проблемах выдуманных врагов, Запад, «бандеровцев» или «национал-предателей». Но, как говорят психологи, важно ставить такого больного перед лицом фактов — заставлять смотреть, приучать к сознанию того, что он болен и нуждается в лечении. "
― Николай Эппле
2 " На поминках по моему отцу за одним столом в первый и последний раз встретились две ветви моей семьи — дед по матери, уроженец юга Украины и выпускник техникума, сталинист, ветеран Финской и Великой Отечественной, и двоюродная бабушка по отцу, яркий представитель московской еврейской интеллигенции, доктор наук, муж которой чудом не попал в лагерь. В какой-то момент речь зашла о репрессиях — семья отца была репрессирована, его отец погиб в лагере, а сам он провел несколько лет в ссылке. И произошла удивительная вещь. Оказалось, что эти два человека прожили свои жизни в разных странах, никак не пересекавшихся друг с другом. Дед, по его словам, не знал о репрессиях, их, скорее всего, и не было. А в той стране, где жила бабушка, все всё знали с 20-х годов, и аресты и лагеря были, в общем, главной реальностью, в которой существовали она и ее круг.Тот разговор за столом со всей очевидностью продемонстрировал то, что абстрактно кажется невероятным. Объективной реальности прошлого не существует. Ее формирует память, а память необъективна. Но гораздо важнее, что такое неопределенное прошлое, в свою очередь, формирует настоящее. Замороженная и «непредсказуемая» история страны с двоящейся памятью оборачивается двоящейся реальностью в настоящем. Такая раздвоенность чревата, в лучшем случае, «просто» невозможностью двигаться вперед, в худшем — гражданской войной. "
