49
" Every now and then, a teenage girl is called forward, always through an intermediary, for a more thorough interview.
“Do you pray?”
“How often?”
“What dishes can you cook?”
It can be a life-changing exchange. This version of Miss Universe takes place every day in Afghanistan, where a girl’s looks, character, and body fat percentage are assessed in short, determined sentences, as women enforce and perpetuate their own subjugation.
To Setareh, who like any other unmarried girl has often been scrutinized by other women, it is a familiar routine. “They spy on us and look at how we dress and how we move. The other women will tell her all the gossip about you—if you have a bad reputation or if you are proper. If it is not a relative, they will ask someone for your address. Then they will spy around the house, and maybe the boy will go to get a look at the girl. If he likes her, his parents go to the girl’s father. But the boy will not be allowed to choose if the mother and father have already found a good girl and decided for him "
― Jenny Nordberg , The Underground Girls of Kabul: In Search of a Hidden Resistance in Afghanistan
55
" возможно, Запад больше озабочен вопросом гендерных ролей детей, чем сами афганцы. Хотя афганское общество строго основано на разделении полов, пол в детстве в некотором роде значит меньше, чем на Западе.
– Здесь, – говорит Кэрол, – людьми движет нечто более исконное. Всё, что предшествует пубертату, – лишь подготовка к продолжению рода. Здесь это главная цель жизни.
И вероятно, нам – жителям Запада, – чтобы начать понимать Афганистан, нужно отставить в сторону свои представления о порядке вещей. Там, где долгая родословная племенной организации гораздо могущественнее любой формы правления, где язык представляет собой поэзию, но лишь немногие умеют читать и писать, где для неграмотного человека обычное дело – знать наизусть произведения пуштунских и персидских поэтов и говорить на нескольких языках, истины и знания проявляются иными способами, нежели те, которые с легкостью могли бы распознавать чужестранцы. Говоря словами Кэрол, в стране поэтов и рассказчиков «важны общие фантазии».
Наличие хотя бы одного сына – обязательное требование для хорошей репутации в этой стране. Семья без сына не просто неполна; в стране, где нет власти закона, это расценивают как слабость и уязвимость. Так что должностная обязанность любой замужней женщины – быстро зачать сына. Это ее абсолютная цель в жизни, и если женщина ее не исполняет, то в представлении людей с ней явно что-то не в порядке.
Быть объектом жалости – наихудшая участь, которая лишает человека достоинства.
Суждение всегда в глазах смотрящего. А воображение афганского «смотрящего» способно пойти вразнос.
Очевидно, настолько хрупка мужская власть в этой стране, где мужчины с рождения обладают всеми привилегиями, какие может предложить общество, если мужчинам понадобилось немедленно ткнуть женщину лицом в грязь и продемонстрировать перед ней свою силу и превосходство.
Ответ на вопрос «природа или воспитание» менее противоречив, чем хочется некоторым: то, что создает человека и личность, – это, по сути, сочетание природы и воспитания.
А есть еще и вот какой неожиданный поворот: то, что «естественно» (в смысле, якобы является врожденным), не совпадает в точности с тем, что может казаться естественным. Поступки или шаблоны поведения могут казаться нам «естественными» после того, как мы много лет их совершали, потому что мозг приспосабливается или развивается в одном конкретном направлении.
Иными словами: со временем воспитание может становиться природой – второй натурой. Вот где пересекаются наука и опыт Шукрии. К ней до некоторой степени «пристал» мужской гендер, когда ее психика и тело развивались и эти переживания формировали ее личность. Ей не нужен невролог или психолог, который скажет ей то, что она уже знает: «Стать мужчиной просто. Внешность менять просто. Возвращаться трудно. Внутри есть чувство, которое никогда не изменится».
Я просила многих афганцев описать мне разницу между мужчинами и женщинами, и за эти годы у меня накопились кое-какие интересные ответы. В то время как афганцы-мужчины часто начинают описывать женщин как более чувствительных, любящих и менее физически способных, чем мужчины, афганские женщины склонны упоминать лишь одно различие, о котором я прежде никогда не задумывалась.
Хотите взять минутку на раздумье и догадаться, что это может быть за различие? Вот ответ: независимо от того, кто они такие, богаты они или бедны, образованны или неграмотны, афганские женщины нередко описывают разницу между мужчинами и женщинами всего одним словом – свобода. Примерно так: у мужчин она есть, у женщин ее нет.
Мы знаем, каково быть мужчинами. Но они ничего не знают о нас. "
― Jenny Nordberg , The Underground Girls of Kabul: In Search of a Hidden Resistance in Afghanistan
