1
" I predict a bad end for your race, humans,' Zoltan Chivay said grimly. 'Every sentient creature on this earth, when it falls into want , poverty and misfortune, usually cleaves to his own. Because it's easier to survive the bad times in a group, helping one another. But you humans, you just wait for a chance to make money from other people's mishaps. When there's hunger you don't want want to share out your food, you just devour the weakest ones. The practice works among wolves, since it lets the healthiest and strongest individuals survive. But among sentient races selection of that kind usually allows the biggest bastards to survive and dominate the rest. "
― Andrzej Sapkowski , Baptism of Fire (The Witcher, #3)
3
" How could he get it?’ Milva said, grimacing. ‘He’s just “me, me, by
myself, all alone”. A lone wolf! But you can see he’s no hunter, that he’s a
stranger to the forest. Wolves don’t hunt alone! Never! A lone wolf, ha,
what twaddle, foolish townie nonsense. But he doesn’t understand that!’
‘Oh, he does, he does,’ Regis cut in, smiling through pursed lips, as was
his custom.
‘He only looks stupid,’ Dandelion confirmed. ‘But I do keep hoping
he’ll finally decide to strain his grey matter. Perhaps he’ll come to some
useful conclusions. Perhaps he’ll realize the only activity that’s worth doing
alone is wanking. "
― Andrzej Sapkowski , Baptism of Fire (The Witcher, #3)
7
" - ...Тода я тебе скажу: опасное твое дело, все это твои вынюхивания да расспрашивания. Может, кто-нито еще и другие рты и уши, кроме кодрингеровых, захочет прикрыть. Так я думаю.
– Прости, – сказал он, немного помолчав. – Ты права. Я подверг тебя риску. Это было слишком опасное задание для…
– Для девки, верно? – Она дернула головой, резким движением отбросила с плеча все еще влажные волосы. – Это, что ль, ты хотел сказать? Тоже мне фрайер сыскался! Заруби себе на носу, что хоть я и сидя отливаю, все равно мой кафтан не зайцем, а волком оторочен! Не шей мне труса, ты меня не знаешь! "
― Анджей Сапковский , Baptism of Fire (The Witcher, #3)
8
" ... Геральт догадывался, откуда берется добыча. Сразу комментировать не стал, но дождался подходящего момента. Когда он оказался с Золтаном один на один, то вежливо спросил, не видит ли тот чего-нибудь неприличного в ограблении других беженцев, голодных не меньше них и наравне с ними бьющихся за выживание. Краснолюд серьезно ответил, что да, ему страшно стыдно, но такой уж у него характер.
– Мой колоссальный недостаток, – пояснил он, – в неизбывной доброте. Я прямо-таки не могу не творить добро. Однако я – краснолюд разумный и рассудительный и знаю, что быть добрым ко всем невозможно. Если я попробую быть добрым ко всем, ко всему миру и всем населяющим его существам, то это будет то же самое, что капля пресной воды в соленом море, другими словами: напрасное усилие. Поэтому я решил творить добро конкретное, такое, которое не идет впустую. Я добр к себе и своему непосредственному окружению.
Больше вопросов Геральт не задавал. "
― Анджей Сапковский , Baptism of Fire (The Witcher, #3)
9
" Далеко они не ушли. Их остановил тоненький голосок веснушчатой девочки с косичками. В руке у нее был большой букет полевых цветов.
– Спасибо вам, – задыхаясь от быстрого бега, пропищала она, – что вы охраняли меня, и братика, и маму. Что были добрые к нам и вообще. Я нарвала вам цветочков.
– Спасибо, – сказал Золтан Хивай.
– Вы добрые, – добавила девчушка, прикусив кончик косички. – Я ни капельки не верю тому, что говорит моя тетка. Вы совсем-совсем никакие не паршивые подземные карлы. Ты, дяденька, не седой выродок из ада, а ты, дядя Лютик, вовсе никакой не кичливый индюк. Неправду она говорила, моя тетка. А ты, тетя Мильва, вовсе никакая не разбойница с луком, а тетя Мария, и я тебя люблю. Тебе я нарвала самых красивых цветочков.
– Спасибо, – сказала Мильва чуть-чуть изменившимся голосом.
– От всех нас спасибо, – добавил Золтан. – Эй, Персиваль, паршивый подземный карл, дай-ка ребенку что-нибудь на прощание. Не завалялся ли у тебя в кармане какой-нибудь ненужный камень?
– Завалялся. Держи, мазеличка. Это алюмосиликат бериллия, популярно называемый…
– Изумрудом, – докончил краснолюд. – Не забивай ребенку голову, все равно не запомнит.
– Ой, какой красивый! Зелененький! Спасибо! Большое-пребольшое!
– Играй на здоровье. "
― Анджей Сапковский , Baptism of Fire (The Witcher, #3)
10
" – Ну и компашка мне досталась, – проговорил Геральт, покачав головой. – Братья по оружию! Дружина героев! Прямо садись и плачь! Виршеплет с лютней. Дикие мордастые полудриады-полубабы. Вампир, которому пять тысяч сто с хвостиком месяцев, и чертов нильфгаардец, упорно твердящий, что он не нильфгаардец.
– А во главе дружины ведьмак, страдающий угрызениями совести, бессилием и невозможностью принимать решения, – спокойно докончил Регис. – Нет, предлагаю двигаться инкогнито, чтобы не вызывать сенсаций.
– И смеха, – добавила Мильва. "
― Анджей Сапковский , Baptism of Fire (The Witcher, #3)
11
" – Но это же твои соплеменники, ведьмак, – сказал Регис. – Тебя же зовут Геральт из Ривии.
– Небольшая поправка, – сказал ведьмак. – Я сам себя так нарек, чтобы было покрасивее. У моих клиентов имя с такой добавкой вызывает больше доверия.
– Понимаю, – усмехнулся вампир. – Только почему ты вдруг выбрал Ривию? Ты оттуда, что ли?
– Вытягивал прутики, помеченные разными звучными названиями. Такую методу мне посоветовал мой наставник. Не сразу. Но когда я упорно просил именовать себя Геральтом Роджером Эриком дю Хо-Беллегардом, то Весемир решил, что это смешно, претенциозно и звучит идиотски. Сдается, он был прав. "
― Анджей Сапковский , Baptism of Fire (The Witcher, #3)