Home > Work > Украинская история, российская политика, европейское будущее
1 " Дело в том, что на оккупированных немцами территориях Холокост был также и социальной революцией. Евреев сгоняли в гетто и впоследствии уничтожали. Немцы забирали все, что могли увезти с собой, но недвижимость доставалась местному населению. Это было значительно радикальнее, чем все, что позднее делали коммунисты. Коммунисты не были заинтересованы в том, чтобы отменить результаты этой социальной революции. Между ними и местным населением существовала своего рода договоренность: не упоминать об этом воровстве [161—62]. "
― Timothy Snyder , Украинская история, российская политика, европейское будущее
2 " В Германии практически каждый знал о Холокосте — ведь он начался с массовых убийств в Восточной Европе, в которых приняли непосредственное участие десятки тысяч немцев. Сотни тысяч, если не миллионы, знали об этом; вероятно, чуть ли не каждый немецкий солдат на Восточном фронте. И мы знаем, что они писали об этом домой. Я полагаю, что Холокост как факт был широко известен задолго до того, как был устроен Освенцим. А после войны пришли американцы и британцы и обнаружили лагеря смерти. И они спросили у немцев: "Вы знали об этом?" И получили вполне правдивый ответ: "Нет, мы не знали точно, что там происходило". Так лагеря заслонили собой Холокост. И по сегодняшний день Холокост у немцев ассоциируется прежде всего с лагерями смерти, хотя на самом деле он был сравнительно мало связан с ними [161]. "
3 " Появилась даже такая шутка: Украина — это страна, где люди говорят по-русски, а Россия — это страна, где люди молчат по-русски [141]. "
4 " Карский и Пилецкий произвели на меня впечатление именно как личности, делавшие то, чего не делает большинство других людей. Они видели больше, чем страдания их собственного коллектива. С учетом сегодняшней тенденции идентифицировать себя с той или иной группой жертв, их поведение особенно интересно в моральном плане. Карский и Пилецкий видели страдания других. Для них не стоял вопрос о "конкуренции" жертв, который сегодня, пожалуй, решается еще труднее, чем тогда [160]. "
