3
" At what point,” he asked, “does one decide on rafters and a rope? Answer: no points to be had. There is merely what happened, what is now happening and what will one day happen. Do we choose sleep? Hell no and bullshit – we fall. We give ourselves over to possibility, to whim and fancy, to the bed, the pillow, the tiny white tablet. And these choose for us. Gravity has a hand. Bear in mind trapdoors. We fall in love, yes? Tumble, in fact. Is it choice? Enough said. "
― Tim O'Brien , In the Lake of the Woods
7
" My heart tells me to stop right here, to offer quiet benediction and call it the end. But the truth won't allow it. Because there is no end, happy or otherwise. Nothing is fixed, nothing solved. the facts, such as they are, finally spin off into the void of things missing, the inconclusiveness of us. Who are we? Where do we go? The ambiguity may be dissatisfying, even irritating, but this is a love story. There is no tidiness. Blame it on the human heart. One way or another, it seems, we all perform vanishing tricks, effacing history, locking up our lives and slipping day by day into the graying shadows. Our whereabouts are uncertain. All secrets lead to the dark, and beyond teh dark there is only maybe. "
― Tim O'Brien , In the Lake of the Woods
8
" We are fascinated, all of us, by the implacable otherness of others. And we wish to penetrate those leaden walls that encase the human spirit, that define it, and hold it forever inaccessible. ("I love you," someone says, and instantly we begin to wonder - "Well, how much?" - and when the answer comes - "with my whole heart" - we then wonder about the wholeness of the a fickle heart.) Our lovers, our husbands, our fathers, our gods - they are all beyond us. "
― Tim O'Brien , In the Lake of the Woods
13
" Продумывая детали, Уэйд неожиданно проникся новым, угрюмым сочувствием к отцу. Вот, значит, как оно было. Ходишь, делаешь свои дела. Несешь эту ношу, замуровываешь себя в молчание, прячешь адскую правду от всех остальных и большую часть времени от себя тоже. Никакой театральности. Гребешь снег, околачиваешься в политике или торгуешь в ювелирном магазине; периодически ищешь забвения», предаешь настоящее каждым вдохом из пузыря с прогнившим прошлым. А потом в один прекрасный день обнаруживаешь бельевую веревку. Изумляешься. Подтаскиваешь мусорный бак, влезаешь и подцепляешь себя к вечности, словно включаешься в электрическую сеть. Ни записок, ни схем – никаких объяснений. В чем искусство и состоит – искусство отца, искусство Кэти: величественный переход в область чистой, всеобъемлющей Тайны. Не надо путать, подумал он, абсолютное зло с несчастливым детством. Узнать – значит разочароваться. Понять – значит быть преданным. Все жалкие «как» и «почему», все низменные мотивы, все абсцессы души, все отвратительные мелкие уродства личности и истории – не более чем реквизит, который ты прячешь до самого конца Пусть публика завывает во тьме, потрясает кулаками, пусть одни кричат – Как? , другие – Почему? "
― Tim O'Brien , In the Lake of the Woods
15
" То, что Джон Уэйд пошел на войну, было заложено в природе любви. Не ради того он пошел, чтобы гробить других или себя, не ради того, чтобы быть хорошим гражданином, или героем, или человеком нравственного долга. Только ради любви. Только чтобы быть любимым. Он воображал, как отец, которого уже нет на свете, говорит ему: «Был, значит, там, стервец ты этакий, все, к чертовой матери, сделал как надо – ну, горжусь, ублажил так ублажил». Он воображал, как мать утюжит его форму, натягивает сверху пластиковый мешок и вешает в шкаф, чтобы потом нет-нет да и открыть, полюбоваться, потрогать. А иногда Джон воображал свою собственную к себе любовь. Любовь без риска ее потерять. Он воображал, как навеки завоюет любовь какой-то незримой таинственной публики – людей, которых он когда-нибудь встретит, людей, которых уже встречал. Порой он совершал дурные поступки только ради того, чтобы его любили, а порой сам себя ненавидел за то, что так сильно нуждается в любви. "
― Tim O'Brien , In the Lake of the Woods
16
" Если ты хочешь помочь твоему ветерану, избегай церквей, приписывающих зло потусторонним силам – например, дьяволу, соблазняющему людей или вселяющемуся в них. Дело, в частности, в том, что, представляя себя жертвой внешнего воздействия («дьявол меня на это толкнул»), человек не может выработать зрелой самооценки, предполагающей развитие и обогащение от жизненного опыта.
Пейшенс Мейсон. «Выздоровление от войны» "
― Tim O'Brien , In the Lake of the Woods
20
" Why do we care about Lizzie Borden, or Judge Crater, or Lee Harvey Oswald, or the Little Big Horn?
Mystery!
Because of all that cannot be known. And what if we did know? What if it were proved—absolutely and purely—that Lizzie Borden took an ax? That Oswald acted alone? That Judge Crater fell into Sicilian hands? Nothing more would beckon, nothing would tantalize.
The thing about Custer is this: no survivors. Hence, eternal doubt, which both frustrates and fascinates. It’s a standoff.
The human desire for certainty collides with our love of enigma. And so I lose sleep over mute facts and frayed ends and missing witnesses.
God knows I’ve tried.
Reams of data, miles of magnetic tape, but none of it satisfies even my own primitive appetite for answers. So I toss and turn. I eat pints of ice cream at two in the morning.
Would it help to announce the problem early on? To plead for understanding? To argue that solutions only demean the grandeur of human ignorance? To point out that absolute knowledge is absolute closure? To issue a reminder that death itself dissolves into uncertainty, and that out of such uncertainty arise great temples and tales of salvation?
I prowl and smoke cigarettes.
I review my notes.
The truth is at once simple and baffling: John Wade was a pro. He did his magic, then walked away. Everything else is conjecture. No answers, yet mystery itself carries me on. "
― Tim O'Brien , In the Lake of the Woods
