Home > Work > Martin Eden
1 " - И еще одно, - стремительно продолжал Мартин. - Ты меня любишь. Но почему? Как раз за то, что есть во мне и что заставляет меня писать. Любишь, потому что я в чем-то не такой, как мужчины, которых ты знала и могла бы полюбить. Я не создан для конторы или бухгалтерии, для торгашеского крохоборства и всяческого крючкотворства. Заставь меня заняться всем этим - стать таким как все эти люди, выполнять ту же работу, дышать тем же воздухом, исповедовать те же взгляды, - и ты уничтожишь разницу между нами, уничтожишь меня, уничтожишь именно то во мне, что любишь. Я жив тем, что жажду писать. Будь я заурядный болван, я бы не захотел писать, а ты бы не захотела меня в мужья. "
― , Martin Eden
2 " Любовь появилась на свете еще прежде членораздельной речи, с первых же шагов научилась выражать себя верными способами и уже никогда не забывала их. Как повелось исстари, без затей, Мартин и ухаживал за Руфью. Поначалу он даже не подозревал об этом, но потом догадался. Прикосновенье руки к ее руке было куда красноречивей любых слов, а его сила потрясала воображение Руфи и влекла неотразимей всех напечатанных в книгах стихов и высказанной словами страсти бессчетных поколений влюбленных. На все, что он мог бы выговорить, она отозвалась бы наполовину, а вот касанье руки, самое мимолетное соприкосновенье взывало прямо к инстинкту. Ее рассудок был молод, как она сама, а женские инстинкты стары, как род человеческий, и еще того старше. Молоды они были в той далекой древности, когда молода была любовь, и оттого они мудрее условностей, убеждений и всего прочего, что появилось позднее. Итак, рассудок ее оказался ни при чем. Здесь он не требовался, и Руфь не отдавала себе отчета, с какой силой порой Мартин взывал порою взывал к той стороне ее натуры, которая требовала любви. И при этом было ясно как день, что он ее любит, и она радовалась доказательствам его любви - сиянью глаз, излучающих нежность, дрожи рук, неизменно жарко вспыхивающему под загаром румянцу. Она пошла даже дальше, - робко поощряла его, но так деликатно, что он и не подозревал об этом, да Руфь и сама едва ли подозревала, ведь это получалось само собой. Она трепетала привиде этих доказательств своего женского могущества и, как истинная дочь Евы, с наслаждением, играючи, его мучила. "
― Jack London , Martin Eden
3 " ...Нет, обращаясь в рабочую скотину, он не покорит вершины - вот что нашептало ему виски, и он согласно кивнул. Виски - оно мудрое. Оно умеет раскрывать секреты. "