Home > Author > Cătălin Dorian Florescu
1 " Еще в августе, когда румыны объявили нам об отмене братства по оружию, горожане почему-то затопили камины и стали жечь костры во дворах. Огню предавали памятные фотопортреты сыновей, приезжавших на побывку с фронта; фотографии празднеств в народных немецких костюмах; газеты и книги, пластинки, вымпелы Фонда зимней помощи, школьные тетради и, конечно, Гитлера, сотни Гитлеров. То, что не получалось сжечь, уносили подальше или закапывали. Достаточно глубоко, а то вдруг своя же собака раскопает прошлое и принесет его в дом в самый неподходящий момент. Детские игрушечные армии, юношеские значки и стариковские пивные кружки с гравировкой.Мать останавливалась у каждого предмета, показывала его и спрашивала: «Это не слишком немецкое?» Каждый высказывал свое мнение, в итоге отец решал, оставить или убрать. Все вещи мы бросали на простыню, расстеленную посреди комнаты. Я пожертвовал всеми своими сокровищами: моделями «мессершмиттов» и бляхой от Паулева ремня, на которой красовалась надпись «Моя честь — верность».Распятие на стене наконец было избавлено от компании Гитлера. Прежде чем вместе с Сарело связать четыре угла простыни, отец откуда-то достал портрет Сталина и вставил в рамку вместо Гитлера. Поставил его на полочку и прислонил к стене. Предусмотрительно — как раз на то место, где раньше стоял самодельный приемник, пока нам, как и всем немцам, не пришлось его сдать.Но отцу и этого было мало. Он собрал все часы, какие только нашлись в доме, и поставил на стол.— Говорят, русские любят часы. Вот придут, и не надо будет даже искать. — Он посмотрел на нас: — С этой минуты мы — румыны. Понятно?Мы кивнули. Это было самое первое и самое быстрое превращение из множества тех, что случились в моей жизни.Потом отец и Сарело снесли все это добро вниз, чтобы потом как-нибудь избавиться от него. Дед снова принес ножи и тоже спустился в подвал. Мать положила руку мне на плечо и сказала, глядя на Сталина: «Раз он у нас в доме, ничего плохого с нами не случится». "
― Cătălin Dorian Florescu , Jacob beschließt zu lieben
2 " Arăţi foarte bine, Elena. Totdeauna te îmbraci aşa cînd îi citeşti lui Ion?" am întrebat-o.O clipă i s-au luminat ochii, apoi şi-a coborît privirile."Pentru Ion e totuna cum mă îmbrac, el tot nu vede. Dar o fac pentru cărţi.""Nu înţeleg.""Nu poţi să pui mîna pe asemenea cărţi cum pui mâna pe lopată. Trebuie să te speli pe mâini şi să te îmbraci curat. "
― Cătălin Dorian Florescu
3 " Se zice că diavolul nu te lasă sa mori dacă n-ai făcut destule păcate, pentru că nu-i folosești la nimic. Tu vrei sa te spânzuri și el vine, îți taie creanga și te salvează. "
― Cătălin Dorian Florescu , Maseurul orb
4 " Святой отец Шульц включал радио на полную громкость, как во время трансляции футбольного матча. Фюрер и футбол — вот два самых громких воспоминания моего детства. По сравнению с ними большой колокол нашей церкви был монументом деликатности. Велповру удалось добиться такой популярности, что его фотографии висели на стенах самых дальних комнат и стояли в рамочках на комодах. Рядом с дедушками и бабушками, свадьбами и крестинами в таких же рамочках. Он тоже стал членом каждой семьи, вырезанный из журнала «Сигнал» или газеты «Поллерпайч». Эти издания покупали у Фонда зимней помощи, чтобы внести свой вклад в войну, которую вели от нашего имени.— Да что нам проку от этой войны? — возмущался отец. — На кой ляд нам русская земля, когда своей хоть отбавляй? И ведь она уже наша.Но и он все-таки повесил фюрера, правда, в дешевой рамке и без особого рвения.— На всякий случай, — сказал он. — Поди знай, кто в дом зайдет. "
5 " Cel mai bun scriitor nu-i altceva decât un bun observator. "
