" Люди охотно простят оплошность, слабость, мелкий личный каприз, если речь идет о мужчине. Поцокают языками, посплетничают о твоем поведении… но, в самом худшем случае, проступок твой бросит тень только на тебя самого. Если же оступлюсь я, это отразится далеко не только на мне. Любая допущенная мной ошибка – несомненное доказательство тому, что женщины не годятся для профессиональной деятельности, лишнее подтверждение того, что Короне не следовало допускать женщину к такой должности. Мои недостатки – вовсе не только мои. Вот почему я не могу позволить себе слабостей, способных укрепить мнение, сложившееся обо мне и обо всех женщинах на свете.

Эндрю нахмурился и наподдал ногой камешек, подняв в воздух облачко пыли.
— Бред! Прости за грубость, Изабелла, но… ты совсем не такая, как другие женщины. И люди об этом знают.
— О да, – с сарказмом сказала я. – Я сделалась исключением из правила. Прекрасная увертка, не так ли? Если я – исключение, все, чего я достигну, никак не отразится на прочих женщинах, потому что я не такая, как они. Но данное разграничение куда-то исчезает, словно по волшебству, когда речь заходит о моих огрехах. Вот в этом случае – да, уж тут я – такая же женщина, как и все остальные. "

― Marie Brennan , In the Labyrinth of Drakes (The Memoirs of Lady Trent, #4)