QUOTE : Юнг понимал, что инстинкт имеет имагинальный аспект, мифический фактор и что, следовательно, сексуальный инстинкт также представляет активность воображения, психологическое выражение; сексуальное — это способ, посредством которого разговаривает душа. Sexualwissenschaft как союз двух противоположностей, сексуальной и рациональной, все еще не принимает во внимание психическое, все еще пренебрегает психологическими значениями в сексуальных посланиях. К кому бы из писателей XVIII и XIX вв. мы ни обращались по вопросу сексуальности (Тиссо, де Сад, Крафт-Эббинг или к писателям порнографической литературы), мы всякий раз обнаруживали отсутствие мифического фактора, а именно того, что послания в основном являются мифическими, что это только часть архетшшче-ского паттерна, часть, которая что-то означает. Таким образом, перверсии, обозначенные словами «аномальный», «отклонение» и «rfelire» (мания, психоз), предполагают наличие правильного пути, с которого каждый может свернуть (извратиться, отклониться) или к которому человек не может приноровиться (ненормальный) или идет не в ногу со всеми (delire). Вопрос «Является ли такое поведение и фантазия перверсными как таковые или перверс-ными в соответствии с культурными нормами?» всегда требует психологического пояснения. На него следует отвечать в соответствии с этим вопросом. Психопатологические определения стремятся осветить главный вопрос; они оставляют нас с ощущением, что значение содержится в определении. Примером может служить мазохизм. Подобно тому как Эскироль представлял галлюцинации в качестве видений души, Крафт-Эббинг решительно определял мазохизм как страдания души. Крафт-Эббинг объясняет происхождение названия: «Я чувствовал себя в полном праве назвать эту сексуальную аномалию «мазохизмом», так как автор Захер-Мазох часто совершал такое извращение, которое до его времени оставалось совершенно неизвестным для научного мира как таковое, будучи субстратом его описаний. Я последовал примеру формирования научного термина «дальтонизм», от Дальтона, открывшего цветослепоту». Явления, получившие таким образом научные названия в духе своего времени, воспринимались психопатологией через этот язык. Они были признаны извращениями. Наименование изменило названный предмет. (После того как Адам дал имена животным, они были обречены вести себя в соответствии со своими именами; они приобрели свойства, заложенные в их имена.) Получив имя, огромная часть психического стала известна как «мазохизм», так как Фрейд и психоаналитики расширили первоначальную область до эмоций, фантазий и характерных установок, выйдя далеко за пределы действительного «мазохистского» поведения, названного так Крафтом-Эббингом. Окончательно этот термин — производное от фамилии заурядного австрийского романиста XIX в. — был использован сначала психоанализом, а затем и широкой публикой для описания фундаментального качества — фемининной психологии. Крафт-Эббинг и Фрейд могли с неменьшим успехом обратиться к Бернарду Клервосскому*(Бернард Клервосский (1091–1153) — основатель монашеского ордена Цистерианцев; отличался чрезвычайно высокой нравственностью и аскетизмом; явился инициатором Второго крестового похода; канонизирован после смерти), чем к Захер-Мазоху. Им скорее следовало прочесть о цистерианском мистицизме, чем «Венеру в мехах».